Сейчас обсуждают

[Rescepter]

ПРИНАДЛЕЖИТ К ПАНТЕОНУ СОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ. Часть I , О татарском советском поэте Мусе Джалиле

ГРАЖДАНИН И ВОИН

Прославим поэтов, у которых один бог —
красиво сказанное, бесстрашное слово правды.
Максим Горький

В истории многонациональной литературы России уникальное место принадлежит замечательному татарскому советскому поэту Мусе Джалилю. Его жизненная судьба – невероятное сплетение высокого гражданского пафоса и ужасной личной трагедии.
Он совершил подвиг, достойный подражания. Его имя стало символом мужества. Джалиль прожил короткую, но яркую жизнь, наполненную кипучей деятельностью.
На 2016 год пришлось 110 летие его рождения. Погиб Муса молодым - 38 лет от роду он был казнён (гильотирован) спецкомандой гитлеровского гестапо во дворе тюрьмы Плётцензее (г.Берлин).

Муса Джалиль –первый советский поэт, удостоенный Ленинской премии по литературе.
Муса Джалиль- единственный литератор СССР, являющийся одновременно Героем Советского Союза
и лауреатом Ленинской премии.

Так получилось, что большинство советских людей, прежде всего русскоговорящих, в основном знало Мусу Джалиля как автора знаменитой книги « Моабитские тетради», поднявшей его поэзию до мирового уровня. Этот сборник составлена из стихов, написанных поэтом на татарском языке в 1943г., когда он был заточён в мрачной одиночке тюрьмы «Моабит» столицы фашистского рейха.
В злополучных и постыдных 1990-х годах в постсоветской псевдолиберальной России, и это собрание гениальных текстов выдающегося татарского поэта, по большому счёту, читать оказалось почти некому. Часть нового литературного истеблишмента России фактически отказала Мусе Джалилю в литературной значимости. В последние 15 лет его имя и стихи избегали включать в многочисленные антологии и сборники, издававшиеся российскими издательствами. В частности, Джалилю не нашлось места в многостраничном томе «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне» (Составители М.А. Бенина и Е.П. Семенова. СПб.: Академический проект, 2005. 572 с.).

Поэтический и гражданский подвиг М. Джалиля подготовлен всей его взрослой жизнью. «Цель жизни в этом и заключается жить так, чтобы и после смерти не умирать» - однажды написал Джалиль.

* * *
В поиске лучшей доли.
Муса Джалиль – это литературный псевдоним Мусы Мустафовича Залилова (Джалилова).Он родился в татарской деревни Мустафино бывшей Оренбургской губернии (ныне Оренбургской области). Он стал шестым ребёнком в небогатой семье. К тому времени четверо детишек уже умерли один за другим, не успев подрасти еще в грудном возрасте, а в живых остался один сын Ибрагим,1902 года рождения. Отец Мустафа Залилов, сын бедного аульного пастуха, занимался мелкой торговлей, держал небольшую бакалейную лавку. Мать Рахима Залилова была дочерью муллы. В молодости была певуньей на селе, знала множество народных песен, сказок и сама сочиняла их. Именно она передала сыну в наследство лиричность, доброту, музыкальность, эмоциональность и чуткое восприятие природы. Своим домом Залиловы жили дружно, но часто испытывали материальные трудности.
В 1913г. в поисках лучшей доли семейство перебралось жить в Оренбург. В большом городе Ибрагима и Мусу, детей дворника, лишь из-за бедности семьи взяли на казенное содержание в местное мусульманское духовное училище. Им повезло: в этом медресе, кроме теологии, преподавали светские дисциплины, литературу, рисование и пение. Случилось так, что отец Мустафа погряз в долгах, а вскоре попал в тюрьму и умер от тифа. Содержать семью пришлось одной матери Рахиме, потому она хваталась за любую работу, чтобы прокормить несовершеннолетних детей. Залиловы жили в нищете, часто впроголодь.

В годы гражданской войны в Оренбургских степях Предуралья бесчинствовали казачьи банды атамана Дутова и белогвардейские части адмирала Колчака. Выходец из низов, немало хлебнувший горя и нужды, испытавший презрительное унижение от байских отпрысков и бесчинств разгулявшихся белобандитов 13-летний Муса Залилов, не колеблясь и бесповоротно стал сторонником социалистической революции. В переломном 1919г. он, ученик татарского медресе, не проявлявший особого интереса к религии, вступил в комсомол, участвовал в боевых операциях красноармейского отряда особого назначения. И всё- таки, несмотря на житейские невзгоды, благодаря заботам и поддержке родных, проявив недюжинные умственные способности и неукротимую волю к овладению знаниями Мусе удалось в 1921г. закончить учебу в бывшем медресе, ставшем при советской власти в Татарии институтом. К тому времени он твёрдо определился в своём социальном мировоззрении и сильно тяготел к литературному творчеству. Тогда же Муса Залилов написал свои первые стихи, призывающие рабочую молодежь на борьбу с врагами трудового народа. Одно из них было опубликовано в 1919г. в военной газете «Кызыл йолдыз» («Красная звезда»).

Осенью 1922г.с благословления матери и старшего брата 16 летний Муса Залилов переехал жить в Казань, крупный и развитый поволжский город, ставшей столицей новой национальной автономии. Перед юношей с бойким характером, пытливым умом и поэтическими задатками открылся новый мир для беззаветного служения общественным запросам и реализации личных интеллектуальных дарований. Муса работал переписчиком в газете «Кызыл Татарстан», а 1923-1925гг. учился на татарском рабфаке при Восточном педагогическом институте. Будучи активным комсомольцем с увлечением занимался организацией пионерских отрядов и писал детские стихи и пьесы. Он полностью отдался творчеству, много печатался в казанских газетах и журналах со стихами, рассказами, пьесами. В 1924г. Муса Залилов вступил пролеткультовскую литературную группу «Октябрь». По окончании учёбы на рабфаке Залилов вернулся в г.Оренбург, где губком комсомола направил его на комсомольскую работу в г.Орск. Там в 1925 – 1926 гг. он работал инструктором уездного комитета ВЛКСМ. Муса ездил по казахским и татарским аулам, организовывал комсомольские ячейки, вёл активную политико-массовую работу. В 1926г. он стал членом Оренбургского губкома комсомола. В 1927г. его послали делегатом на Всесоюзную конференцию ВЛКСМ, где Муса Залилов был избран членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК ВЛКСМ.

Становление литератора
Молодая советская власть крайне нуждалась в грамотных кадрах, поэтому способный и творчески мыслящий молодой татарский поэт был ценным комсомольским работником. В 1927г. Мусу Залилова направили на учёбу в Москву. Здесь он поступил на литературный факультет МГУ, который закончил в 1931г. В ту пору Муса почти год прожил в университетском общежитии в одной комнате вместе с ныне известным писателем Варламом Шаламовым. Впоследствии тот написал о нём рассказ «Студент Муса Залилов» (опубликован в 1972г.). В Москве Муса не только учился, он вёл кипучую комсомольскую и журналистскую деятельность. Его назначили редактором татарского идеологического издания «Кечкенэ иптэшлэр» («Младшие товарищи»). Затем, уже в 1928г. он стал членом редколлегии журнального издания «Яшь эшче» («Молодой рабочий»), а также «Ударниклар» («Ударник»). К тому же, с 1927г. по 1928г. Муса руководил интернациональным татарским кружком при клубе им. Х.Ямашева и литературным кружком при Центральной библиотеке для детей. Также он писал тексты для детских песен, работая в паре с молодым татарским композитором Латыфом Хамиди. В 1929г. студент МГУ Муса Залилов вступил в ряды ВКП(б).

После завершения обучения в МГУ проявившего свои творческие литературные способности Мусу оставили в Москве. В 1931—1932гг. он работал редактором татарских детских журналов, издававшихся при ЦК ВЛКСМ. Затем был завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. Он постоянно выезжал в различные уголки страны. Оттуда привозил богатый материал для очерков и стихов. В тот период им созданы поэмы: «Хулиган» (1928г.), «Сарвар» (1929г.), «Зайнаб» (1932г.), «Письмо с Волги» (1933г.). В годы учёбы и работы в Москве Муса Залилов был уже узнаваемым литератором Джалилем. В ту пору он познакомился с видными советскими поэтами А. Жаровым, А. Безыменским, М. Светловым. Те по- дружески относились к своему почти погодку, жизнерадостному, неутомимому, любившему посмеяться, пошутить, и охотно привечали «русского татарина» в своих веселых компаниях, долгих вечерних посиделках -беседах. Муса не пропускал публичных выступлений «поэта революции» Владимира Маяковского в Политехнического музее и других массовых аудиториях. Он завязал знакомство с поэтом Эдуардом Багрицким, который перевёл одно из стихотворений Мусы. Джалиль вступил в МАПП (Московскую ассоциацию пролетарских писателей), сделался третьим секретарем ассоциации и руководителем татарской секции МАПП.

Певец народной жизни
В 1920-1930-е годы Муса Залилов- Джалиль преимущественно писал на темы революции и гражданской войны. Им созданы значительные произведения. Комсомолу посвящены сборники стихов «Пройденные пути» (1924—1929гг.) и «Орденоносные миллионы» (1934г.). Трудовые подвиги строительства социализма славили сборники стихов «Ударник-партизан» (1930г.), «Стихи и поэмы» (1934г.), поэма «Письменосец» (1938г.). Поэт воспевал дружбу и интернационализм (стихи «О смерти», 1927г.), «Джим», 1935г.). Как мастер поэтического слова Залилов работал почти во всех литературных жанрах — от лирической песни и героического эпоса до элегических поэм, драматических произведений и боевой публицистики. Особенно ему удавались стихи и песни о любви. Также он тщательно изучал историю героического комсомола и собирал материалы для большого романа на эту тему.
С 1935 по 1938гг. Джалиль заведовал литературной частью Татарской государственной оперной студии при Московской государственной консерватории. Занимался переводом на татарский язык арий, романсов, песен. В 1937г. Муса переводит около 29 песен и романсов, из них 10 на слова Пушкина. В декабре 1938г. на базе указанной татарской оперной студии в Казани был создан Татарский театр оперы и балета. Его руководство пригласило Мусу Джалиля стать первым заведующим литературной частью труппы. В 1939г. Муса переехал в Казань вместе с женой Аминой и дочкой Чулпан. Здесь, на родине предков, Джалиль целиком отдался творческой работе и общественной деятельности. Для оперного театра Муса создал несколько либретто «Алтынчеч», «Девушка-рыбачка», «Первая весна», «Дружба». Он редактировал татарские журналы.

К своим 33-м годам Муса Джамиль уже занимал видное место в литературном процессе советской страны. В 1939г. он был назначен ответственным секретарём председателем) Союза писателей Татарии, действовавшем при Союзе писателей СССР и оставался на этом творческом посту до призывая в Красную армию в связи с началом Великой Отечественной войны. В тот же период Муса являлся депутатом Казанского городского Совета. В те предвоенные годы Джалиль по –прежнему много слагал стихов. Для него поэзия была живительным воздухом, он просто дышал её благотворной атмосферой. Муса всегда ходил, бормоча про себя, на татарском языке, стихотворные строфы. В его голове рифмы постоянно бурлили как горячая вода в самоваре.
В своей предсмертной записке- завещании, найденном советскими солдатами на территории концлагеря Шпандау в мае 1945г., Джалиль утверждал, что опубликовал лишь треть написанных им стихотворений.

Всего в предвоенные годы у Мусы Джалиля вышли в свет 10 поэтических сборников. Тематика его стихов простирается от первого весеннего дождя до арктических ледяных покровов Северного полюса, от рыбацкой шаланды на Каспии до звона косарей на полях. Поэт изображал жизнь в движении, борьбе и схватках. Раскрывая их смысл, Муса находил острые драматические конфликты, хорошо понимал сложность человеческих характеров, глубину и неисчерпаемость душевного мира людей. Героика и лирика в песнях Джалиля перемежаются с брызжущей весельем, задорной, искристой шуткой, иронией, сатирой. Изумительно поэтической колоритностью и трогательной глубиной чувств отличалась его любовная лирика. Ряд крупных произведений Мусы обращён теме защиты Отечества в условиях, когда на страну нападает враг.

Всех, кто встречался с Джалилем, отмечали его простоту, обыкновенность, даже незаметность.
Внешне Муса был ничем не примечателен. Но если он говорил о поэзии, театре, музыке или просто упоминал о чем-то важном и дорогом, то делался ярким полемистом, страстным и умелым защитником своей позиции. Веселый, добрый, а иногда наивный и обидчивый,Муса был бескомпромиссен и прям, когда дело касалось принципов. Он мог говорить горькие истины собеседникам, не боясь испортить отношений. Может быть, потому, что очень любил людей и считал, что правда всего дороже. Постоянное пребывание на людях выработало у Джалиля привычку работать в любых условиях: на улице, в учреждениях, даже беседуя с людьми. Друзья звали Джалиля «человек-огонь». Муса был одарен хорошим музыкальным слухом, владел рисовальной кистью. Он отлично играл на мандолине и в свободную минуту охотно исполнял татарские, башкирские и русские мелодии.

Джалиль не допел до конца своих песен, гитлеровцы оборвали его жизнь в самом расцвете сил.

Поэт- воин
В 1941г., когда началась война Муса Джалиль, по своему общественному статусу, имел право остаться в тылу. Но от брони он отказался. Был призван в Красную Армию. Воевал на двух фронтах -Ленинградском и Волховском, являлся корреспондентом армейской газеты. В июне 1942г. на Волховском фронте,выходя из окружения с группой солдат и офицеров 2-ой ударной армии, старший политрук Муса Мустафович Залилов был тяжело ранен в грудь и в бессознательном состоянии захвачен в плен гитлеровцами. При допросе он назвался Гумеровым. Затем начались его мучительные скитания по концентрационным лагерям-Демблин (в Польше), Вустрау (под Берлином), Шпандау (на территории г. Берлин). В январе 1943г. в лагере Вустрау немцы зачислили Мусу Гумерова в состав созданного фашистским командованием националистического татарского легиона «Идель-Урал». Его эсесовцы сформировали для использования пленных на фронте против советских войск. В марте 1943г, находясь в Шпандау, Муса числился служащим Татарского комитета Восточного министерства. В то время он организовал группу военнопленных, с которыми готовил побег. Тогда же вёл политическую работу среди пленных, выпускал листовки, распространял свои стихи, призывающие к сопротивлению и борьбе. По доносу провокатора в августе 1943г. Гумеров (Джалиль) был схвачен гестаповцами и заключён в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит. Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине. За участие в подпольной организации Муса Гумеров ( Джалиль) был приговорён к смерти, и 25 августа 1944 года казнён на гильотине в берлинской тюрьме Плётцензее.
В одном из последних стихотворений «Прости, Родина!», написанном перед казнью, Муса Джалиль обращался к своей Отчизне:
«Прости меня, твоего рядового,
Самую малую часть свою.
Прости за то, что я не умер
Смертью солдата в жарком бою
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твёрдую клятву свою:
Песни всегда посвящал я Отчизне,
Ныне Отчизне я жизнь отдаю».

В вышеупомянутом рассказе «Студент Муса Зайналов» Варлам Шаламов привёл свои прошлые (1927 года) удивительно меткие наблюдения. «Муса ещё не был Джалилем (до войны ещё было далеко), но внутренне готовился к этой роли. Поэты часто предсказывают свою судьбу, пытаются угадать будущее — русские по крайней мере. И Пушкин и Лермонтов рассказывали о своей смерти раньше, чем умерли. Таким был и Муса. Русских стихов он перевёл немало. Не только Пушкина, но и Маяковского… Но первым русским стихотворением, которое выучил Муса Залилов перед тем, как стать Джалилем, был «Узник» Пушкина. В стихотворении было что-то такое, что привлекало, обещало решить что-то важное в судьбе, научить чему-то важному». [http://shalamov.ru/library/ 26/8.html].

Долгое время судьба Мусы Джалиля оставалась неизвестной.
После окончания Великой Отечественной войны на основании списков легиона «Идель-Урал» Муса Гумеров –Залилов попал в поле зрения МГБ СССР. Бытовала версия, что он жив и работает в Западном Берлине. В 1946г. на Залилова завели розыскное дело и обвинили в измене Родине и пособничестве врагу. Спустя полгода его включили в список особо опасных военных преступников СССР. Имя Мусы Джалиля исчезло со страниц советских книг и учебников. Сборники его стихов изъяли из библиотек. Когда по радио или с эстрады исполнялись песни, созданные на стихи Джалиля, то обычно говорилось, что их слова – народные.
Тем временем, из как бы из неизвестности, стали появляться сшитые из разнородных листков тетрадки (блокноты) со стихами, собственноручно написанными по-татарски Мусой Джалилем в плену и тюремном заточении. Одна из версий чудесного возрождения этих рукописей стихов такова. В 1946г. обнаружились два блокнота с записями стихов Мусы. Они были вынесены из тюрьмы Моабит её узниками, бывшими военнопленными. Один блокнот сохранил турецко-поданный татарин Габбас Шарипов, другой- советский татарин Нигмат Терегулов. В последствии они передали рукописи Мусы Джалиля советским компетентным органам. Всего в оставшихся двух тетрадках (блокнотах) оказалось около 125 написанных по- татарски стихов. Вероятно, по этой причине они не привлекли постороннего внимания и благодаря этому обстоятельству уцелели в перипетиях лагерной и тюремной обстановки. В январе 1946г. в советское посольство в Риме турецкий подданный татарин Казим Миршан принёс еще одну тетрадь. Её отправили в Москву, в МИД, потом передали в MГБ, затем сдали в СМЕРШ, где след этой тетради потерялся. Последующие её поиски не дали результатов.

Сохранившиеся стихи Мусы Джалиля попали в руки знаменитого в ту пору поэта-фронтовика Константина Симонова, секретаря Союза писателей СССР. Он организовал перевод на русский язык около 100 моабитских стихотворений Джалиля. Собранные вместе они получили общее литературное название «Моабитская тетрадь». К работе над переводами стихов Мусы Джалиля привлекли весь цвет русской поэзии — Анну Ахматову, Семёна Липкина, Самуила Маршака, Арсения Тарковского, Павла Антокольского и Марию Петровых. В 1953г. Симонов, будучи главным редактором «Литературной газеты», в ней напечатал статью о Мусе Джалиле и впервые опубликовал стихи из «Моабитской тетради». Таким образом, Константин Симонов совершил свой бесценный человеческий подвиг: дал литературную жизнь сборнику светлой и трагической одновременно военной поэзии значительного советско- татарского поэта Мусы Джалиля.
В результате, «Моабитские тетради» вошли в интеллектуальный оборот и общественное сознание не только народов Советского союза, но и многих стран мира, прежде всего Европы и Азии. Стихи Моабитского цикла разошлись многотысячными тиражами и переведены на многие языки, как в нашей стране, так и за рубежом.

«Песня меня научила свободе,
Песня борцом умереть мне велит.
Жизнь моя песней звенела в народе,
Смерть моя песней борьбы прозвучит».
(26 ноября 1943 года.Муса Джалиль)

Благодаря симоновским публикациям стихов Мусы Джалиля были организованы и проведены исследования обстоятельств пребывания поэта в фашистском плену. В результате установлены и доказаны патриотическая деятельность подпольной группы Джалиля в немецких лагерях Демблин и Вустрау, его личное мужественное поведение в гестаповской тюрьме Моабит. С Мусы Джалиля были сняты неправедные подозрения в предательстве и тогда же, «розыскное дело» поэта было закрыто за неимением улик. Большая заслуга в посмертной реабилитации Джалиля принадлежит его другу, татарскому литературоведу и писателю Гази Кашшафу.

Истина восторжествовала. Джалиль превратился в гражданина и поэта, чье имя стало символом преданности Родине. В Татарии и во всем СССР началось всенародное признание человеческого и литературного подвига Мусы Джалиля.
Накануне 50-летия рождения поэта, 2 февраля 1956 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за исключительную стойкость и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, Мусе Джалилю посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Награждён орденом Ленина.
В 1957г., в год 40-летия Октябрьской Социалистической революции, Комитет по Ленинским и Государственным премиям в области литературы и искусства при Совете Министров СССР присудил (посмертно) Мусе Джалилю - первому среди поэтов - Ленинскую премию за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь».
В 1966г, к дате 60-летия рождения славного сына татарского народа Мусы Джалиля у стен Казанского Кремля (г.Казань) установили памятник ему. Поэт изображён связанным колючей проволокой с сильным разворотом туловища и в попытке высвобождения от пут. Монумент создан известным скульптором Владимиром Цигалем при участии архитектора Льва Голубовского.
22 июня 1996г. к 90-летию со дня рождения выдающегося земляка в Оренбурге, в сквере по улице Постникова напротив городского сада, открыт памятник «Поэту-герою Мусе Джалилю». Поэт изображён в одетым в национальную татарскую одежду и обувь. Он сидит на топчане посреди просторного цветника, как бы в раздумье вглядываясь в окружающий мир.
В 2012г., накануне 68-й годовщины со дня смерти Мусы Джалиля, в Москве, в начале улицы, носящей его, установлен памятник поэту работы архитектора, скульптора Юрий Злотя. На гранитном постаменте монумента высится двухметровая фигура поэта. За ней находится фрагмент каменной стены, символизирующий фашистские застенки. Муса Джалиль изображён в тюремной робе, в левой руке он держит тетрадь со своими стихотворениями, написанными в немецком плену.
Сохраняется память о выдающемся литературном наследстве Мусы Джалиля. В 1953г. в Казани впервые издан на татарском языке сборник моабитских стихов поэта. В 1955г. сборник стихов Мусы Джалиля был выпущен издательством «Молодая гвардия» под названием «Героическая песня».В 1966г. в московском издательстве вышел том «Избранное» Джалиля, где его лучшие стихи даны в переводах А. Ахматовой, С.Маршакп, А. Тарковского, П. Антокольского и других великих русских поэтов. В 1968г. о Мусе Джалиле был снят фильм «Моабитская тетрадь» ( режиссёр Леонид Квинихидзе, Ленфильм).Уже много лет имя Мусы Джалиля носит Татарский академический государственный театр оперы и балета в Казани. Стихотворные произведения Джалиля изданы многомиллионными тиражами, переведены на 56 языков мира.

* * *
Погибнуть стоя, не склонив головы, погибнуть во имя жизни других,-вот мысли, которыми жил Джалиль в дни тюремного заточения. Поэт и его лирический герой не боялись смерти и сознавали свое превосходство над ней потому, что знали силу, которая выше, сильнее смерти. Эта сила - бессмертие. «Умирая, не умрет герой - Мужество останется в веках. Имя прославляй своё борьбой, Чтоб оно не молкло на устах!»

Сообщение отредактировал mvj203 - 9.4.2017, 15:13

[Rescepter]

ПРИНАДЛЕЖИТ К ПАНТЕОНУ СОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ. Часть Ii , Муса Джалиль,татарский советский поэт

Поэтическое дарование Джалиля

Литературный псевдоним
В 1906г. шестого новорождённого ребёнка Мустафы-абзы Залилова из татарской деревни Мустафино местный мулла нарёк «Муса» и пояснил: «А имя сие идет от пророка Моисея, мудрейшего из мудрых».
Будучи учеником оренбургского мусульманского духовного училища, Муса Залилов организовал в медресе для своих одноклассников выпуск газеты, сам её редактировал и оформлял. В этой газете появились первые его стихи, которые были подписаны - Муса Джалиль. В 1919г. одно из этих стихотворений «Счастье», Муса послал в военную газету «Кызыл йолдыз» («Красная звезда»), где его опубликовали под псевдонимом Маленький Джалиль.
В большой советской литературе матроним( никнейм) «Муса Джалиль», похоже закрепился в 1929-1930гг,когда были изданы сборники стихов поэта «Товарищу», « Пройденные пути» и «Ударник-партизан», получившие признание в профессиональной литературной среде и внимание читающих народных масс.

Ранние поэтические порывы
Муса рано научился читать, и в шесть-семь лет знал наизусть множество стихов.
Первые стихи Муса Джалиль начинал писать в тринадцать лет, увлекался Омаром Хайямом, Саади, Фазули, знал наизусть Тукая.

С осени 1922г. шестнадцатилетний Джалиль стал жителем г.Казани, промышленной и интеллектуальной столицы новой советской Татарии. Позже, описывая свои юношеские самоощущения разносторонней и интенсивной жизни того казанского периода он напишет: «Меня вела...окрыляла вера в свою поэтическую силу» («Мой жизненный путь»).

Сохранилось несколько общих тетрадей со стихами, рассказами, пьесами юного Мусы. Уже в этих первых, пока что наивных, литературных опытах чувствуется стихийный демократизм начинающего автора. Выходец из низов, Муса с искренним сочувствием относится к народу. Правда, тогда он ещё не умел облечь логическую мысль в плоть художественных образов и декларировал её прямо, «в лоб»:
« Жизнь моя для народа, все силы ему,
Я хочу, чтоб и песня служила ему.
За народ свой я голову, может, сложу -
Собираюсь служить до могилы ему».
(«Слово поэта свободы»)

Раннее творчество Джалиля носит на себе явные следы влияния демократической татарской литературы начала XX века, в особенности поэзии Габдуллы Тукая и Мажита Гафури. С их творчеством стихи Мусы сближают гуманистический пафос, сочувствие к угнетенным, непримиримость ко злу во всех его видах.
В годы гражданской войны убежденность Джалиля в торжестве правого дела выразилась в форме революционных призывов и лозунгов. Стихи этого периода примечательны открытым героическим пафосом, роднящим поэзию Джалиля с творчеством татарских поэтов нового времени: Галиасгар Камал, Мирхайдар Файзи, Шамун Фидаи и другие. У Джалиля также явно ощущается ораторский накал стихов, откровенно прокламационный стиль. Для этой группы литераторов новым было не только идейное содержание стихотворных произведений. Национальное под пером поэтов, рождённых революцией, приобретало иные формы. В поэзию проникала новая лексика. На смену традиционным восточным образам пришла революционная символика - алое знамя, пылающая заря свободы, меч революции, серп и молот, сияющая звезда нового мира.Примечательны названия юношеских стихов Джалиля: «Красное войско», «Красный праздник», «Красный богатырь», «Красный путь», «Красная сила», «Красному знамени». Муса, настолько часто в эти годы употреблял эпитет «красный» (в его новом, революционном значении), что некоторые исследователи называли этот этап творчества поэта «красным периодом».

В Казани Джалиль, учащийся рабфака при Восточном педагогическом институте, с головой окунулся в бурную литературную жизнь республики. Он познакомился с наиболее яркими представителями татарской советской поэзии: Кави Наджми, Хади Такташем, Аделем Кутуем и другими, участвовал в диспутах и литературных вечерах. Всё свободное время он отдавал литературному творчеству. В казанских газетах и журналах охотно печатали стихи, рассказы, пьесы юного Мусы. Уже в первых, пока что наивных, опытов проявлялся стихийный демократизм начинающего автора. Выходец из низов, Джалиль с искренним сочувствием относился к народу. Правда, он ещё не умел облечь конкретную мысль в плоть художественных образов и декларировал её прямо, что называется «в лоб»:
« Жизнь моя для народа, все силы ему,
Я хочу, чтоб и песня служила ему.
За народ свой я голову, может, сложу -
Собираюсь служить до могилы ему».
(«Слово поэта свободы»)

Уже в ранних произведениях Муса использовал фольклорные сюжеты, образы, стихотворные размеры. Особенно удачно и органично звучат фольклорные мотивы в лирических песнях. Многие песни на слова Джалиля получили широчайшую популярность и стали национальным достоянием татарского народа (например, «Воспоминание», «По ягоды», «Волны-волны»). В них чувствуется народный язык, чисто национальный юмор, лаконизм, образность. Это была не стилизация, а сознательная творческая учеба, органическое усвоение фольклора, который Джалиль справедливо называл «явлением гениальности народа».

Романтический «гисьянизм»
В татарской поэзии 1920-х годов возникло своеобразное революционно-романтическое течение, получившее название «гисьянизм» (от арабского слова «гисьян» - «бунт»). Для него характерны повышенная экспрессия, романтический пафос, культ сильной одинокой, бунтующей личности, отрицание затхлого быта (а вместе с ним нередко и всей «низкой, грубой» действительности), устремлённость к возвышенному и не всегда точно определенному идеалу. «Гисьянизм» в сугубо национальной форме отразил некоторые черты и особенности, свойственные всей молодой советской поэзии 1920-х годов.
Чуткий ко всему новому, готовый идти в ногу с веком, Муса Джалиль отдал дань и этому течению. От лозунговых и откровенно агитационных стихов он сделал резкий переход к сгущенной метафоричности, нарочитой усложненности поэтического языка, романтической окрылённости, масштабности «космически» отвлечённых образов:
«Я солнцу новый путь открыл за мглою,
Я побывал в гостях у синих звёзд,
Я небо сблизил и сдружил с землею,
Я со вселенной поднимаюсь в рост ».

Герой Мусы мечтает о вселенском пожаре, в котором сгорит всё старое, отжившее. Он не только не боится смерти, а идет ей навстречу с каким-то восторженным самоотречением. «Гисьянизм» был не просто «болезнью роста», своего рода помехой на пути утверждения реалистических принципов в творчестве Джалиля и в татарской поэзии в целом. Это был закономерный этап художественного развития. С одной стороны, в нём отразились процессы, общие для всей многонациональной советской литературы (рапповский «космизм»). С другой - своеобразно преломились многовековые восточные традиции татарской литературы, возродившиеся на крутом перевале истории.

В стихах Джалиля 1920-х годов нашли образное выражение высокие идеалы нового поколения: чистота чувств, искренность, страстное стремление служить народу. И пусть поэзия эта не знала полутонов, но она была рождена и вдохновлена юношеским максимализмом, высоким накалом гражданских чувств. У этой романтически-окрылённой поэзии, при всей её условности, было своё неповторимое очарование:
«Вошла стрела под сердце...
Нараспашку открыта мне неведомая новь.
Течет на белоснежную рубашку
Моя ещё бунтующая кровь.
Пусть я умру... Но вы, кто по соседству
Окажетесь в иные времена,
Взгляните на рубашку - кровью сердца
В тревожный цвет окрашена она.»
(«Перед смертью»)

В поэтическом творчестве 1918 – 1923гг. Джалиль чаще всего пользовался различными модификациями аруза - системы стихосложения, утвердившейся в тюркоязычной классической поэзии. Прекрасно овладев арузом, Джалиль вслед за Хади Такташем перешёл на более органичный для татарского языка силлабический народный стих. Классические жанры восточной лирики (газель, месневи, мадхия и др.) уступили стилям, распространенным в европейской литературе: лирическое стихотворение, лиро-эпическая поэма, песня на фольклорной основе.

Джалиль не раз подчеркивал, что новый этап в его творчестве начинался с 1924г.: « В годы рабфака в моём творчестве наметился переворот. В 1924г. я стал писать совсем иначе» («Мой жизненный путь»). Поэт решительно отказался как от романтической условности, так и от восточной метафоричности, искал новые, реалистические краски. Не случайно, первый сборник стихов Джалиля «Барабыз» («Мы идем»,) вышел в 1925г. в серии «Библиотека МОПРа» (Международная организация помощи рабочим»)и гонорар от него полностью был перечислен в Фонд помощи иностранным рабочим. Значительную часть книги «Мы идем» составили стихи о дореволюционном прошлом русского пролетариата.

Певец комсомольского поколения
После переезда в 1927г. в Москву Джалиль совмещал учёбу в МГУ с большой общественной работой в ЦК комсомола. Его избрали членом бюро секции и впоследствии заместителем ответственного секретаря. «Комсомольская работа обогатила мой жизненный опыт, закалила меня, воспитала во мне новый взгляд на жизнь» -писал позднее Муса («Мой жизненный путь»). В поэтическом творчестве Джалиля стали отчетливее проявляться краски и образы реальной жизни. Этому способствовала и активная общественная деятельность поэта.

Джалиль постепенно формировался как певец молодежи, поэт комсомольского племени. Многие его стихотворения приурочены к знаменательным датам в жизни ВЛКСМ ( например,(« Восемнадцать»), некоторые стихи стали популярными комсомольскими песнями (в частности, «Песня молодости», «Споёмте, друзья», «Песня комсомольской бригады»). В новом сборнике поэта «Товарищу»(1929г.) преобладают стихи о современности и современниках. Но и в этой книге господствует тот же дух революционного аскетизма, готовности к подвигу в бою и труде, порою даже своего рода поэтизации трудностей.

Лирику Джалиля того периода также отличал исторический оптимизм - особенность, во многом характерная для всей советской поэзии 1920-х годов. Поэт был словно опьянён открывшимися перед ним небывалыми перспективами новой общественной формации.Муса был не просто устремлён в будущее, а как бы опережал события, воспринимал как свершившийся факт то, что в советской стране только ещё рождалось в муках и боли.
Односторонность поэтического мировоззрения Джалиля приводила к прямолинейности в его лирике. Он не уделял достаточного внимания раскрытию во всей глубине и противоречивости внутреннего мира своих героев. Для них более важным являлось чувство коллективизма, общности с массой, причастности к большим делам эпохи. Лишь много позднее к Мусе пришло осознание самоценности каждой отдельной личности, интерес к неповторимому в человеке.

Герой поэзии Джалиля - чаще всего крестьянский паренёк, рвущийся к свету новой жизни. Ему не хватает знаний, культуры, но зато не занимать убеждённости и веры в дело социализма (стихи ( «Со съезда», «В пути», «Первые дни в комсомоле»). Чаще всего поэт рассказывал о себе, своей любви, дружбе, учёбе, окружающем его быте ( стихотворения «Из дневника студента», «Наша любовь» ). Лирический герой его стихов бескомпромиссен, одержим идеалами светлого будущего, презирает мещанское благополучие.
Были и серьёзные издержки. Исходя из рапповских установок, Джалиль как поэт искал небывалые «пролетарские» краски, пытался выработать «новый поэтический язык». «И во мне, как чугун из руды - из мечтаний - выплавляешь ты волю к борьбе и труду»,- утверждал герой его стихотворения «Утро». Даже улица ему казалась привлекательней оттого, что на ней стоит дымный завод. В стихах конца 1920-х - начала 1930-х годов «стальные голоса машин» порою .заглушали голос поэтического сердца. Но даже в тех произведениях, где так или иначе дают себя знать издержки рапповских установок и вульгарно-социологических воззрений, пробивается, словно талая вода из-под снега, живое, лирическое чувство поэта.

В 1934г. вышли два итоговых сборника поэтических произведений Мусы Джалиля: «Орденоносные миллионы», куда вошли в основном стихотворения на комсомольско-молодежную тему и «Стихи и поэмы», включившие лучшее из того, что создано поэтом в конце 1920-х - начале 1930-х годов. Эти книги подводили итог предшествующему периоду и знаменовали начало нового, зрелого этапа поэтического творчества Джалиля.

Зрелый мастер литературы
В 1931г. Джалиль окончил литературное отделение МГУ по специальности «литературная критика». Он никогда не был только профессиональным литератором. На протяжении своей жизни он либо учился, либо работал, нередко совмещая по две-три должности одновременно. Друзья и товарищи отмечали его неуёмную энергию, широкую эрудицию, бескомпромиссность и меткость суждений. Такой же была и его поэзия - порывисто-страстная, убежденная в правоте дела социализма, непримиримая к врагам и в то же время мягкая, лиричная.

К середине 1930-х годов поэзия Джалиля стала глубже, многообразнее. Обогатился внутренний мир лирического героя поэта. Его чувства сделались психологически достовернее, восприятие жизни - философски значительнее, мудрее. От резкого ораторского жеста Муса как поэт перешёл к доверительной лирической исповеди, от размашисто-энергичной поступи стиха - к песенной напевности. Стиль поэта характеризовался страстным, приподнято-эмоциональным отношением к миру. С одной стороны, в этом находило выражение свойственный эпохе исторический оптимизм. С другой - проявились черты активной, жизнедеятельной натуры и горячего темперамента поэта. Любое событие или явление действительности пробуждало у него порыв к немедленному поступку, вызывало восторженное одобрение или столь же страстное неприятие. Герой стихов Джалиля всегда воинственно активен. Ему чужды праздная созерцательность, душевная пассивность.

Известный советский и российский литературовед, критик В.Г.Воздвиженский (1928-2009гг.) написал об отличиях того периода поэтического творчества Мусы Джалиля: «Эмоционально-образное восприятие жизни освободило поэзию Джалиля от прямолинейности, но ничуть не лишило её обычной целеустремлённости, высокого общественно-политического тонуса». Абсолютная поглощенность поэта делами общенародного масштаба была исторически обусловлена. Джалиль был счастлив воспользоваться открытой революцией возможностью - жить жизнью других, для других, забывая о себе. Размышляя о днях борьбы и напряженного труда, оставивших морщины на лице и глубокие отметины в душе, поэт заявлял:
«Я не в обиде. Молодости пыл
Я отдал дням, что в битвах закалялись.
Я созидал, и труд мне сладок был,
И замыслы мои осуществлялись.»

Очевидно, поэт Джамиль временами ощущал разлад между голосом сердца и теоретическими установками эпохи 1930-х годов. Иногда, как говорится, он становился «на горло собственной песне». Не случайно его лирические раздумья и целый ряд любовных стихотворений остались не напечатанными. Лиризм, свойственный творческой манере поэта, прорывается в них особенно явственно. В таких стихах М. Джалиля, как «Зайтуне», «Родник», «Мы сквозь ресницы все ещё смеемся...», «Амине», «Когда она росла», чувствуется человеческое тепло, жизнелюбие, обаяние доброты. Они наполнены поэзией исключительной нравственной чистоты, привлекающей сердечностью и доверительностью интонации. Лиризм, по единодушному признанию литературных критиков, является самой сильной стороной поэтического таланта Мусы Джалиля.

Муса Джалиль часто выступал в периодической прессе со статьями, очерками, репортажами о строителях
Сталинградского тракторного завода или Московского метрополитена, писал о большевистских темпах и ударниках первых пятилеток, разоблачал бюрократов, делился раздумьями о молодежном движении и антирелигиозном воспитании. Эти темы так или иначе Муса транслировал общественности поэтическими средствами.

Если в публицистических стихах Мусы Джалиль преобладал наступательный, мажорный дух, то в его интимной лирике часто присутствовали минорные ноты. Они передавали и грусть, и сомнения, и тяжелые переживания. Как всякий поэт, Муса был влюбчивым. Он был трижды женат, не все браки оказались счастливыми и долгопрочными. Жёны родили ему трёх детей: Рауза- сына Альберта, Закия- дочь Люцию, Амина- дочь Чулпан. Всех своих спутниц по жизни Муса Джались нежно любил и безгранично обожал каждого из детей. Он каждый раз глубоко переживал разрыв с интимно близкой женщиной.
«Как-то странно дружба завязалась.
Всё в ней было - искренность и страсть.
Но два сильных, гордых человека,
Мы друг друга истерзали всласть».
(Из стихов, оставшихся неопубликованными).

Такие же трогательные грусть и переживание несут стихи «Синеглазая озорница», «Латифе», «Я помню» и другие. В них привлекает глубина и правдивость лирического чувства.
«Любовь, —пусть в объятьях любимой своей,
Я тоже до капли растаю.
И пусть по дорогам, где я её ждал,
Живые цветы вырастают...»

Но поэт ошибался, полагая, что стихи такого рода имеют «слишком интимный» характер. Идеология ислама веками внедряла в сознание презрение к женщине, рассматривала её как существо низшего порядка: бессловесную рабу, собственность мужа. В лирике же Мусы Джалиля присутствует бережное, трепетное и нежное отношение к женщине, утверждающее её право на самостоятельное чувство, семейное счастье, свободный выбор в любви. В этом заключён важный социальный аспект лирики Джалиля.
«Полно, умница моя, перестань.
Пустяками чистых чувств не мути.
Разве точат на попутчика нож?
А ведь нам с тобой идти да идти...».
(Из стихов, оставшихся неопубликованными).

В середине 1930-х годов Муса Джалиль выдвинулся в число ведущих татарских поэтов. В 1935г. его стихи были опубликованы отдельной книгой на русском языке. Лучшие стихотворные произведения поэта включали в школьные хрестоматии. Советский читатель с удовлетворением воспринимал поэзию Джамиля, наполненную подлинным очарованием, сочетающую в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью. Эти обстоятельства свидетельствовали об идейно-художественном росте татарской поэзии, представленной в стихах и поэмах Джалиля.

Поэзия Мусы Джалиля уже в довоенные годы перешагнула национальные рамки. Переводы его стихов печатались в центральных газетах и журналах, входили в антологии и коллективные сборники, издававшиеся всесоюзными и республиканскими издательствами страны. В то время Джалиль много энергии уделял переводческому делу. Он перевёл на татарский язык «Витязя в тигровой шкуре» грузинского поэта Шота Руставели (в соавторстве с Л. Файзи), поэму «Батрачка» украинского поэта Тараса Шевченко, пушкинские стихи и романсы, стихотворения русских поэтов Н.А.Некрасова, В.В.Маяковского и В.И.Лебедева-Кумача, еврейского поэта М.С. Голодного, чувашского поэта Я.Г.Ухсая и поэтов других национальностей.

В предвоенные годы в творчестве Мусы Джалиля отмечена усилившаяся тяга к эпической широте изображения. В это время им создано несколько крупных эпических произведений. Поэма «Директор и Солнце» (1935г.) очень интересная по фабуле и концентрации смыслов (при жизни автора не была опубликована.).Поэмы «Джиган» (1935-1938гг.) и «Письмоносец» (1938г.) привлекают своеобразием характера литературного материала и стилистического рисунка его стихотворной подачи. В этих поэмах проникновенный лиризм сочетается с мягкой и доброй авторской улыбкой.Накануне Великой Отечественной войны Джалиль опубликовал выдающиеся драматические поэмы «Алтын чеч» («Золотоволосая», 1941г., отмечена Сталинской премией в 1948г.), и «Ильдар» (1941г.).На либретто, написанным Мусой на эти поэмы, известный композитор Н. Жиганов создал одноименные оперы.

Как литератор Муса Джалиль всегда работал очень быстро, вдохновенно, легко, много раз переделывая свои крупные стихотворные произведения. Так, текст опубликованной в 1938г. поэмы «Письмоносец» к последнему изданию 1940г. претерпел 7 изменений, существует 11 редакций драматической поэмы «Златоволосая».

«Моабитские тетради»
В первые недели Отечественной войны Джалиль написал цикл стихотворений «Против врага», куда вошли боевые песни, марши, страстные патриотические стихи, построенные как взволнованный поэтический монолог.Иной характер носят стихи, написанные на фронте. На смену патетическому монологу и открытой публицистичности приходит фронтовая лирика, просто и достоверно раскрывающая чувства и мысли человека на войне.

«Моабитские тетради» Джалиля являются одним из неповторимых, обжигающих своей подлинностью документов об ужасах фашистской неволи. Узник концентрационных лагерей и тюрем в своих стихах засвидетельствовал нечто большее, чем суровая достоверность фактов.
Поэт приводит мало бытовых деталей, почти не даёт описаний тюремных камер, мытарств и жестоких унижений, которым подвергались пленники. В его стихах конкретность иного рода- эмоциональная, психологическая. В них большая человеческая правда, за которую заплачено ценой собственной жизни.
По многим стихам моабитского цикла чувствуется, как нелегко приходилось Джалилю. Тоска и отчаяние тяжелым комом застревали в его душе. Зная жизнелюбие Мусы , его общительность, привязанность к друзьям, жене Амине, дочурке Чулпан, его любовь к людям, можно представить всю тяжесть вынужденного одиночества поэта-узника. Нет, не физические страдания, даже не близость смерти угнетали Джалиля, а разлука с Родиной. Он не был уверен, что Родина узнает правду, не знал, вырвутся ли на волю его стихи. Вдруг фашистам удастся оболгать его, и на Родине будут думать о нем как о предателе?
От прочтения даже самых безысходных строк Мусы Джалиля в душе не остается тяжёлого чувства. Наоборот, чувствуешь гордость за этого человека, за величие и благородство его души. Поэт, который так любил Родину, свой народ, так привязан к ним тысячами живых нитей, не может исчезнуть бесследно. Ныне Джалиль существует в сердцах, помыслах, памяти многих и многих людей. В «Моабитских тетрадях» нет мотивов обреченности и пассивной жертвенности, как не было их в здоровой, влюблённой в жизнь душе поэта.

Всё, о чём рассказано в «Моабитских тетрадях»,- глубоко личное, сокровенное. Но, от этого оно не перестает быть общественно значимым. В моабитских стихах найден тот чудесный сплав личного и общенародного, к которому Джалиль стремился всю жизнь.
То, что накапливалось в творчестве Мусы Джалиля постепенно, годами, проявилось в ослепительно-яркой вспышке. Со страниц «Моабитских тетрадей» перед нами встаёт не просто талант, принадлежащий одному народу, а является поэт, по праву принадлежащий к лучшим сынам человечества.
Одним из главных достоинств моабитского цикла, обеспечивших его широчайшую популярность, является ощущение подлинности. Мы верим каждому слову, ощущаем ледяное дыхание смерти, стоявшей за спиной поэта. И острая боль разлуки, и тоска по воле, и горечь, и сомнения, и гордое презрение к смерти, и ненависть к врагу - все это воссоздано с потрясающей художественной силой. Джалиль знал, что он и его друзья обречены на казнь. Тем удивительнее тот факт, что перед лицом своей смерти поэт переживал небывалый творческий подъем. Он осознавал, что так, как сейчас, еще никогда не писал. Он спешил. Надо было оставить обдуманное и накопленное людям. Он пишет в это время не только патриотические стихи. В его словах – не только тоска по родине, родным людям или ненависть к нацизму. В них, что удивительно, – лирика.

В «Моабитских тетрадях» поражает острота ощущения полноты жизни в предчувствии близкой смерти. Нерв цикла, его стержневой конфликт - извечное столкновение человечного и бесчеловечного. Джалиль, встретившись с фашизмом лицом к лицу, с особенной остротой и наглядностью выразил мысль об античеловеческой сущности гитлеризма. В таких стихах, как «Волшебный клубок», «Варварство», «Перед судом», разоблачаются не просто жестокость и бездушие палачей. Всей логикой художественных образов поэт подводит к мысли, что фашизм органически враждебен живому. Фашизм и смерть синонимы - для поэта.
Ненависть к фашизму как к социальному явлению нигде не оборачивается у Джалиля ненавистью к немецкому народу. Поэт с большим уважением относится к Германии Маркса и Тельмана, Гете и Гейне, Баха и Бетховена. Брошенный в каменный мешок Моабитской тюрьмы, со дня на день ожидая смертной казни, он не верит в то, что весь немецкий народ отравлен ядом нацизма. Глубоко символично, что, задыхаясь во мраке фашистского каземата, поэт тоскует о солнце - солнце знания, передовой культуры, животворных идей марксизма,- верит в то, что оно засияет над обновленной Германией (стихотворение «В стране Алман»).

Спокойная и стойкая уверенность в победе, в неодолимости сил жизни рождает оптимистический тон «Моабитских тетрадей». Стихи, написанные Джалилем накануне казни, то и дело озаряются улыбкой спокойного, уверенного в своем достоинстве человека, а порой в них звучит юмор.
В каждой строке «Моабитской тетради» отражается кристальная душа поэта, его героический жизненный путь, неутомимая жажда жить и творить.«А есть жизнь в сознании, в памяти народа. Если я при жизни делал что-то важное, бессмертное, то этим я заслужил другую жизнь – «жизнь после смерти».( Писал Джалиль в одном из последних писем с фронта жене Амине ).

Сбылась эта благородная мечта: легендарная смерть Мусы Джалиля — советского офицера, поэта, коммуниста, изумившего человечество своей стойкостью и бесстрашием, стала бессмертной песней народа. Смерть поэта была последним аккордом героической симфонии его жизни, последним набатным призывом к непримиримой борьбе с врагом, обращённым к тем, кто остается жить.
________________________
При подготовке данного раздела статьи использованы публикации Р.А. Мустафина, известного
татарского литературоведа, писателя, библиографа и исследователя творчества Мусы Джалиля.

Сообщение отредактировал mvj203 - 9.4.2017, 15:14